Илья Мечников — Этюды о природе человека
Описание и краткое содержание «Этюды о природе человека» читать бесплатно онлайн.
Мечников Илья Ильич
Этюды о природе человека
Илья Ильич Мечников
Этюды о природе человека
Предисловие к пятому изданию. 3
Предисловие к первому изданию. 8
От редакции «Научного Слова» ко второму изданию (Проф.
Предисловие ко второму изданию. 14
Предисловие к третьему русскому изданию. 14
Предисловие к четвертому изданию. 22
Глава I. Общий очерк воззрений на человеческую природу..25
Глава II. Гармонии и дисгармонии низших существ. 35
Глава III. Гипотеза о происхождении человека от обезьяны . . 51
Глава IV. Дисгармонии в устройстве пищеварительных органов человека. 68
Глава V. Дисгармонии в устройстве и в отправлениях органов воспроизведения.
Дисгармонии семейного и социального инстинктов . 80
Глава VI. Дисгармонии в инстинкте самосохранения. 106
Попытки уменьшить зло, происходящее от дисгармоний
человеческой природы (Религия и философские системы)
Глава VII. Попытки религии в борьбе с дисгармониями человеческой природы.122
Глава VIII. Попытки философских систем бороться
с дисгармониями человеческой природы. 141
Глава IX. Чего может достигнуть наука в борьбе с болезнями . 166
Глава X. Введение в научное изучение старости. 187
Глава XI. Введение в научное изучение смерти. 214
Глава XII. Общий обзор и выводы. 233
И. Е. Амлинский. Творческий путь И. И. Мечникова
и «Этюды о природе человека». 246
Посвящаю эту книгу моей жене Ил. Мечников
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЯТОМУ ИЗДАНИЮ
Более двенадцати лет прошло со времени появления первого издания этой книги.
Много новых фактов было открыто за это время; не было недостатка и в возражениях против моих идей; тем не менее вновь добытые сведения, в общем, вполне подтвердили их.
Высказанные возражения основаны скорее на недоразумениях, чем на прочно установленных фактах.
В пример могу привести возражение Чарлза Седжвига-Минота, профессора сравнительной анатомии в медицинской школе Гарварда, в Бостоне.
Он не признает основной идеи моей книги «о дисгармониях человеческой природы», а именно дисгармоний, вытекающих из чрезмерного развития наших толстых кишок, что я считаю не только бесполезным, но даже существенно вредным и могущим содействовать укорочению нашей жизни.
В своей популярной брошюре «О современных задачах биологии» Минот настаивает на том, что старость и смерть — удел не одних существ, снабженных толстыми кишками, но и таких, у которых вовсе нет последних.
Кто же когда бы то ни было отстаивал обратное?
В предшествующих изданиях этой книги, так же как и в моих «Этюдах оптимизма», я рассматривал несколько примеров естественной смерти у животных, не имеющих и следа толстых кишок (поденки и коловратки).
Недоразумение, в которое впадает мой противник, сводится просто к тому, что я приписываю микробам наших толстых кишок возможность вызывать преждевременную старость и смерть, нисколько не считая их причиной старости и смерти.
Но так как в роде человеческом старость всегда преждевременна точно так же, как и смерть, то и соображения мои относительно толстых кишок и кишечных микробов сохраняют
все свое значение, особенно ввиду многочисленных новых фактов, окончательно установленных со времени появления первого издания этого сочинения.
Чтобы бросить общий взгляд на современное положение вопроса, советую читателю прочесть следующее извлечение из моей беседы по поводу 70-летнего дня моего рождения, 3 мая 1915 года:
«уже в самые отдаленные времена было сказано царем Давидом, что 70 лет — предел жизни человека. — Более сильные люди достигают 80 лет; далее этого — один труд и страдания».
С тех пор 70 лет считались нормальным пределом человеческой жизни. И действительно, было точно установлено и часто подтверждалось, что наибольшая смертность выпадает на 70-71 год (не включая первых лет детского возраста).
Следующий график итальянского статистика Бодио может служить этому доказательством (рис. 1).
Я должен почитать за особое, не всем доступное, счастье, что достиг этой вершины.
Долговечность часто считают наследственной.
Так, знаменитый Листер, открывший антисептику, достиг 85-летнего возраста, — он принадлежал к долговечной семье. Отец его умер 83 лет, а дед — в 93 года.
Я не принадлежу к разряду долговечных семей. Мои деды, родители, братья и сестра — все умерли, не достигнув моего настоящего возраста (маленькие кресты, обозначенные на графике, указывают возрасты смерти моих родителей, братьев и сестры).
Свою долговечность я приписываю тем гигиеническим правилам, которым следую в течение уже многих лет1. Правила эти основаны на убеждении во вредном влиянии нашей кишечной флоры.
Существует распространенная идея, будто микробы нашего кишечника находятся в симбиозе с нашим организмом; однако я полагаю обратное. Я думаю, что мы вскармливаем большое количество вредных микробов, укорачивающих нашу жизнь и вызывающих преждевременную и мучительную старость.
К аргументам, основанным на изучении кишечной флоры, можно прибавить довод злобы дня.
В течение этой бесконечной войны ежедневно приходится наблюдать заражение ран бациллами Уэлша (perfringens), стрептококками и другими микробами из содержимого кишок.
1 Начиная с 56 лет.
Рис. 1. Смертность в различные возрасты на 100.000 рождений
Следовательно, микробы эти вовсе не безвредные сожители наши, а, напротив, агенты болезней и смерти.
Убежденный во вреде нашей кишечной флоры, я уже более 18 лет веду над самим собой опыты борьбы с ее пагубным влиянием. Я воздерживаюсь от всякой сырой пищи и, сверх того, ввожу в свой обиход молочнокислые микробы, мешающие загниванию в кишках.
Само собою разумеется, что это лишь первый шаг в преследуемой мною задаче.
Помимо гнилостных бактерий, наша кишечная флора переполнена другими вредными для нас микробами. Я имею в виду бактерии, выделяющие масляную кислоту — яд, всего более разрушающий наши самые ценные органы. Изучение способов борьбы с этими микробами было прервано вследствие войны, повлекшей уничтожение опытных животных.
Но уже с самого начала моих исследований я убедился в том, что размножение маслянокислых бацилл не зависит исключительно от свойства пищи.
При совершенно одинаковом режиме у некоторых обезьян очень много этих микробов, в то время как у других особей того же вида — их вовсе нет.
Эти исследования убедили меня в том, что кишечная флора получает определенное направление тотчас после отнятия от груди матери.
Поэтому, чтобы установить хорошую кишечную флору, надо с самого раннего детства засевать кишки полезными микробами и удалять вредные.
Следовало бы делать в детских приютах опыты в этом направлении, а также и в обезьянниках, где необходимо заняться выращиванием обезьян.
С другой стороны — в приютах для стариков — можно было бы изучать режимы, способствующие нормальной старости и наибольшей долговечности.
В настоящее время приходится считать себя счастливым, когда в 70 лет еще в состоянии продолжать выполнение своих жизненных задач; в будущем этот предел, конечно, значительно отодвинется.
Но для достижения этого результата потребуется еще продолжительная научная работа.
Наряду с исследованиями кишечной флоры как причины преждевременной старости с ее сосудистыми, нервными и другими поражениями, — научной макробиотике, которая должна быть почти целиком создана, придется изучать старческие болезни; между ними первенствующее место занимают воспаления легких и злокачественные опухоли.
Основой новых исследований должна служить идея, усвоенная нашим институтом и так удачно защищаемая Боррелем относительно внешнего происхождения раков.
Прежде всего следует производить наблюдения в приютах для престарелых.
Если микроб рака действительно существует, то режим стерильной пищи и чистота кожи должны предохранять людей от гибельного влияния этого микроба.
Рациональная макробиотика — наука будущего. В ожидании ее прикладных результатов можно довольствоваться нормальной жизнью в 70 лет.
К счастью, уже в этом возрасте, по крайней мере у некоторых индивидуумов с укороченным циклом жизни (к числу которых принадлежу я сам), инстинктивный страх смерти начинает сглаживаться и уступать место удовлетворению уже прожитой жизнью и потребности небытия.
Здесь мы касаемся одной из самых великих задач, занимающих человечество с отдаленнейших времен.
Мыслители обыкновенно приступали к этой задаче в таком
возрасте, когда всего сильнее выражено желанье жить; они приходили к пессимистическому мировоззрению, не представляя себе такого душевного состояния, при котором желание это более не ощущалось бы.
Источник
Этюды о природе человека
Сколько лет должен жить человек? Являются ли болезни, старость, смерть для него неизбежными, обязательными? Или они представляют нарушения нормального хода вещей, мешающие истинной природе человеческого организма проявиться во всей своей полноте? Большую роль в поисках ответов на эти вопросы играют исследования и научные труды выдающихся ученых.
В книге он подробно рассматривает «дисгармонии» организма, несовершенства строения и функций человеческого тела и делает из этого вывод — «старость наша есть болезнь, которую надо лечить, как всякую другую». Оказывается, в самом организме человека заложены возможности, позволяющие успешно бороться с ненормальной, патологической старостью, за продление жизни.
Глубокие научные обобщения автора изложены в блестящей популярной форме и доступны самому широкому кругу читателей.
На нашем сайте вы можете скачать книгу «Этюды о природе человека» Мечников Илья Ильич бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Мнение читателей
И другие вещи, которых человек инстинктивно боится, а почему боится, потому что к старости гниет на ходу, а естественная смерть обходит человека
Мечников свято верил, что люди, подобно искусственному выведению цветов, выведут и новый «вид человека», который не будет болеть, стареть и, если повезет, и умирать
На середине книги открыла биографию Мечникова, вздохнула — внук дипломата-полиглота, который владел 9-ю языками
Источник
Этюд с человеком на природе
Этюды о природе человека
Илья Ильич Мечников (1845–1916)
Этюды о природе человека
Посвящаю эту книгу моей жене Ил. Мечников
Предисловие к пятому изданию
Более двенадцати лет прошло со времени появления первого издания этой книги.
Много новых фактов было открыто за это время; не было недостатка и в возражениях против моих идей; тем не менее, вновь добытые сведения, в общем, вполне подтвердили их.
Высказанные возражения основаны скорее на недоразумениях, чем на прочно установленных фактах.
В пример могу привести возражение Чарлза Седжвика-Минота, профессора сравнительной анатомии в медицинской школе Гарварда, в Бостоне.
Он не признает основной идеи моей книги «о дисгармониях человеческой природы», а именно дисгармоний, вытекающих из чрезмерного развития наших толстых кишок, что я считаю не только бесполезным, но даже существенно вредным и могущим содействовать укорочению нашей жизни.
В своей популярной брошюре «О современных задачах биологии» Минот настаивает на том, что старость и смерть – удел не одних существ, снабженных толстыми кишками, но и таких, у которых вовсе нет последних. Кто же когда бы то ни было отстаивал обратное?
В предшествующих изданиях этой книги, так же как и в моих «Этюдах оптимизма», я рассматривал несколько примеров естественной смерти у животных, не имеющих и следа толстых кишок (поденки и коловратки).
Недоразумение, в которое впадает мой противник, сводится просто к тому, что я приписываю микробам наших толстых кишок возможность вызывать преждевременную старость и смерть, нисколько не считая их причиной старости и смерти.
Но так как в роде человеческом старость всегда преждевременна точно так же, как и смерть, то и соображения мои относительно толстых кишок и кишечных микробов сохраняют все свое значение, особенно ввиду многочисленных новых фактов, окончательно установленных со времени появления первого издания этого сочинения.
Чтобы бросить общий взгляд на современное положение вопроса, советую читателю прочесть следующее извлечение из моей беседы по поводу 70-летнего дня моего рождения, 3 мая 1913 года: «уже в самые отдаленные времена было сказано царем Давидом, что 70 лет – предел жизни человека. – Более сильные люди достигают 80 лет; далее этого – один труд и страдания».
С тех пор 70 лет считались нормальным пределом человеческой жизни. И действительно, было точно установлено и часто подтверждалось, что наибольшая смертность выпадает на 70–71 год (не включая первых лет детского возраста). <…>
Я должен почитать за особое, не всем доступное счастье, что достиг этой вершины.
Долговечность часто считают наследственной.
Так, знаменитый Листер, открывший антисептику, достиг 85-летнего возраста, – он принадлежал к долговечной семье. Отец его умер 83 лет, а дед – в 93 года.
Я не принадлежу к разряду долговечных семей. Мои деды, родители, братья и сестра – все умерли, не достигнув моего настоящего возраста. <…> Свою долговечность я приписываю тем гигиеническим правилам, которым следую в течение уже многих лет[1]. Правила эти основаны на убеждении во вредном влиянии нашей кишечной флоры.
Существует распространенная идея, будто микробы нашего кишечника находятся в симбиозе с нашим организмом; однако я полагаю обратное. Я думаю, что мы вскармливаем большое количество вредных микробов, укорачивающих нашу жизнь и вызывающих преждевременную и мучительную старость.
К аргументам, основанным на изучении кишечной флоры, можно прибавить довод злобы дня.
В течение этой бесконечной войны ежедневно приходится наблюдать заражение ран бациллами Уэлша (perfringens), стрептококками и другими микробами из содержимого кишок. Следовательно, микробы эти вовсе не безвредные сожители наши, а, напротив, агенты болезней и смерти.
Убежденный во вреде нашей кишечной флоры, я уже более 18 лет веду над самим собой опыты борьбы с ее пагубным влиянием. Я воздерживаюсь от всякой сырой пищи и, сверх того, ввожу в свой обиход молочнокислые микробы, мешающие загниванию в кишках.
Само собою разумеется, что это лишь первый шаг в преследуемой мною задаче.
Помимо гнилостных бактерий, наша кишечная флора переполнена другими вредными для нас микробами. Я имею в виду бактерии, выделяющие масляную кислоту – яд, всего более разрушающий наши самые ценные органы. Изучение способов борьбы с этими микробами было прервано вследствие войны, повлекшей уничтожение опытных животных.
Но уже с самого начала моих исследований я убедился в том, что размножение маслянокислых бацилл не зависит исключительно от свойства пищи.
При совершенно одинаковом режиме у некоторых обезьян очень много этих микробов, в то время как у других особей того же вида – их вовсе нет. Эти исследования убедили меня в том, что кишечная флора получает определенное направление тотчас после отнятия от груди матери.
Поэтому, чтобы установить хорошую кишечную флору, надо с самого раннего детства засевать кишки полезными микробами и удалять вредные.
Следовало бы делать в детских приютах опыты в этом направлении, а также и в обезьянниках, где необходимо заняться выращиванием обезьян.
С другой стороны – в приютах для стариков – можно было бы изучать режимы, способствующие нормальной старости и наибольшей долговечности.
В настоящее время приходится считать себя счастливым, когда в 70 лет еще в состоянии продолжать выполнение своих жизненных задач; в будущем этот предел, конечно, значительно отодвинется.
Но для достижения этого результата потребуется еще продолжительная научная работа.
Наряду с исследованиями кишечной флоры как причины преждевременной старости с ее сосудистыми, нервными и другими поражениями, – научной макробиотике, которая должна быть почти целиком создана, придется изучать старческие болезни; между ними первенствующее место занимают воспаления легких и злокачественные опухоли.
Основой новых исследований должна служить идея, усвоенная нашим институтом и так удачно защищаемая Боррелем относительно внешнего происхождения раков.
Прежде всего следует производить наблюдения в приютах для престарелых.
Если микроб рака действительно существует, то режим стерильной пищи и чистота кожи должны предохранять людей от гибельного влияния этого микроба.
Рациональная макробиотика – наука будущего. В ожидании ее прикладных результатов можно довольствоваться нормальной жизнью в 70 лет. К счастью, уже в этом возрасте, по крайней мере у некоторых индивидуумов с укороченным циклом жизни (к числу которых принадлежу я сам), инстинктивный страх смерти начинает сглаживаться и уступать место удовлетворению уже прожитой жизнью и потребности небытия.
Здесь мы касаемся одной из самых великих задач, занимающих человечество с отдаленнейших времен.
Мыслители обыкновенно приступали к этой задаче в таком возрасте, когда всего сильнее выражено желанье жить; они приходили к пессимистическому мировоззрению, не представляя себе такого душевного состояния, при котором желание это более не ощущалось бы.
Подобной задачей главным образом заняты были поэты и писатели. Между ними особенно выделяется Толстой, несколько раз возвращавшийся к этому вопросу и давший наилучшее описание страха смерти.
Через посредство своих действующих лиц он признает, что в течение долгих лет «не думал о маленьком обстоятельстве, о том, что смерть придет и что все будет кончено, что не стоило предпринимать чего бы то ни было и что невозможно помочь этому. Это ужасно, но это так», – заключает он.
Источник
Этюды о природе человека
Илья Мечников – русский биолог, великолепный ученый, получивший Нобелевскую премию по физиологии и медицине. Один из основоположников сравнительной патологии и отечественной микробиологии, иммунологии, создатель учения о фагоцитозе и теории иммунитета.
В эту книгу вошли его широко известные произведения – «Этюды о природе человека» и «Этюды оптимизма».
Этюды о природе человека 1
Этюды оптимизма 63
Илья Мечников
Этюды о природе человека
Илья Ильич Мечников (1845–1916)
Этюды о природе человека
Посвящаю эту книгу моей жене Ил. Мечников
Предисловие к пятому изданию
Более двенадцати лет прошло со времени появления первого издания этой книги.
Много новых фактов было открыто за это время; не было недостатка и в возражениях против моих идей; тем не менее, вновь добытые сведения, в общем, вполне подтвердили их.
Высказанные возражения основаны скорее на недоразумениях, чем на прочно установленных фактах.
В пример могу привести возражение Чарлза Седжвика-Минота, профессора сравнительной анатомии в медицинской школе Гарварда, в Бостоне.
Он не признает основной идеи моей книги «о дисгармониях человеческой природы», а именно дисгармоний, вытекающих из чрезмерного развития наших толстых кишок, что я считаю не только бесполезным, но даже существенно вредным и могущим содействовать укорочению нашей жизни.
В своей популярной брошюре «О современных задачах биологии» Минот настаивает на том, что старость и смерть – удел не одних существ, снабженных толстыми кишками, но и таких, у которых вовсе нет последних. Кто же когда бы то ни было отстаивал обратное?
В предшествующих изданиях этой книги, так же как и в моих «Этюдах оптимизма», я рассматривал несколько примеров естественной смерти у животных, не имеющих и следа толстых кишок (поденки и коловратки).
Недоразумение, в которое впадает мой противник, сводится просто к тому, что я приписываю микробам наших толстых кишок возможность вызывать преждевременную старость и смерть, нисколько не считая их причиной старости и смерти.
Но так как в роде человеческом старость всегда преждевременна точно так же, как и смерть, то и соображения мои относительно толстых кишок и кишечных микробов сохраняют все свое значение, особенно ввиду многочисленных новых фактов, окончательно установленных со времени появления первого издания этого сочинения.
Чтобы бросить общий взгляд на современное положение вопроса, советую читателю прочесть следующее извлечение из моей беседы по поводу 70-летнего дня моего рождения, 3 мая 1913 года: «уже в самые отдаленные времена было сказано царем Давидом, что 70 лет – предел жизни человека. – Более сильные люди достигают 80 лет; далее этого – один труд и страдания».
С тех пор 70 лет считались нормальным пределом человеческой жизни. И действительно, было точно установлено и часто подтверждалось, что наибольшая смертность выпадает на 70–71 год (не включая первых лет детского возраста). <…>
Я должен почитать за особое, не всем доступное счастье, что достиг этой вершины.
Долговечность часто считают наследственной.
Так, знаменитый Листер, открывший антисептику, достиг 85-летнего возраста, – он принадлежал к долговечной семье. Отец его умер 83 лет, а дед – в 93 года.
Я не принадлежу к разряду долговечных семей. Мои деды, родители, братья и сестра – все умерли, не достигнув моего настоящего возраста. <…> Свою долговечность я приписываю тем гигиеническим правилам, которым следую в течение уже многих лет . Правила эти основаны на убеждении во вредном влиянии нашей кишечной флоры.
Существует распространенная идея, будто микробы нашего кишечника находятся в симбиозе с нашим организмом; однако я полагаю обратное. Я думаю, что мы вскармливаем большое количество вредных микробов, укорачивающих нашу жизнь и вызывающих преждевременную и мучительную старость.
К аргументам, основанным на изучении кишечной флоры, можно прибавить довод злобы дня.
В течение этой бесконечной войны ежедневно приходится наблюдать заражение ран бациллами Уэлша (perfringens), стрептококками и другими микробами из содержимого кишок. Следовательно, микробы эти вовсе не безвредные сожители наши, а, напротив, агенты болезней и смерти.
Убежденный во вреде нашей кишечной флоры, я уже более 18 лет веду над самим собой опыты борьбы с ее пагубным влиянием. Я воздерживаюсь от всякой сырой пищи и, сверх того, ввожу в свой обиход молочнокислые микробы, мешающие загниванию в кишках.
Само собою разумеется, что это лишь первый шаг в преследуемой мною задаче.
Помимо гнилостных бактерий, наша кишечная флора переполнена другими вредными для нас микробами. Я имею в виду бактерии, выделяющие масляную кислоту – яд, всего более разрушающий наши самые ценные органы. Изучение способов борьбы с этими микробами было прервано вследствие войны, повлекшей уничтожение опытных животных.
Но уже с самого начала моих исследований я убедился в том, что размножение маслянокислых бацилл не зависит исключительно от свойства пищи.
При совершенно одинаковом режиме у некоторых обезьян очень много этих микробов, в то время как у других особей того же вида – их вовсе нет. Эти исследования убедили меня в том, что кишечная флора получает определенное направление тотчас после отнятия от груди матери.
Поэтому, чтобы установить хорошую кишечную флору, надо с самого раннего детства засевать кишки полезными микробами и удалять вредные.
Следовало бы делать в детских приютах опыты в этом направлении, а также и в обезьянниках, где необходимо заняться выращиванием обезьян.
С другой стороны – в приютах для стариков – можно было бы изучать режимы, способствующие нормальной старости и наибольшей долговечности.
В настоящее время приходится считать себя счастливым, когда в 70 лет еще в состоянии продолжать выполнение своих жизненных задач; в будущем этот предел, конечно, значительно отодвинется.
Но для достижения этого результата потребуется еще продолжительная научная работа.
Наряду с исследованиями кишечной флоры как причины преждевременной старости с ее сосудистыми, нервными и другими поражениями, – научной макробиотике, которая должна быть почти целиком создана, придется изучать старческие болезни; между ними первенствующее место занимают воспаления легких и злокачественные опухоли.
Основой новых исследований должна служить идея, усвоенная нашим институтом и так удачно защищаемая Боррелем относительно внешнего происхождения раков.
Прежде всего следует производить наблюдения в приютах для престарелых.
Если микроб рака действительно существует, то режим стерильной пищи и чистота кожи должны предохранять людей от гибельного влияния этого микроба.
Рациональная макробиотика – наука будущего. В ожидании ее прикладных результатов можно довольствоваться нормальной жизнью в 70 лет. К счастью, уже в этом возрасте, по крайней мере у некоторых индивидуумов с укороченным циклом жизни (к числу которых принадлежу я сам), инстинктивный страх смерти начинает сглаживаться и уступать место удовлетворению уже прожитой жизнью и потребности небытия.
Здесь мы касаемся одной из самых великих задач, занимающих человечество с отдаленнейших времен.
Мыслители обыкновенно приступали к этой задаче в таком возрасте, когда всего сильнее выражено желанье жить; они приходили к пессимистическому мировоззрению, не представляя себе такого душевного состояния, при котором желание это более не ощущалось бы.
Подобной задачей главным образом заняты были поэты и писатели. Между ними особенно выделяется Толстой, несколько раз возвращавшийся к этому вопросу и давший наилучшее описание страха смерти.
Через посредство своих действующих лиц он признает, что в течение долгих лет «не думал о маленьком обстоятельстве, о том, что смерть придет и что все будет кончено, что не стоило предпринимать чего бы то ни было и что невозможно помочь этому. Это ужасно, но это так», – заключает он.
Продолжая свои пессимистические размышления, он прибавляет: «Если не сегодня, то завтра; а если не завтра, а только через 30 лет, – не все ли равно?» (Анна Каренина).
Нет, это совсем не все равно!
Толстой, который был, несомненно, великий знаток души человеческой, не подозревал, что инстинкт жизни, потребность жить, – не одинаковы в разные возрасты.
Мало развитая в юности, потребность эта сильно преобладает в зрелом возрасте и особенно в старости. Но, достигнув глубокой старости, человек начинает ощущать удовлетворенность жизнью, род пресыщения ею, вызывающего отвращение перед мыслью о вечной жизни.
В современных условиях такое душевное состояние обнаруживается лишь в исключительных случаях, так как весьма редки примеры достижения глубокой старости при полном сохранении умственных способностей.
Но в будущем, когда рациональная гигиена установит правила нормальной жизни, сегодняшние исключения станут общим правилом.
Источник