Почему они волосатые? Теория об одичалых людях
Одна из вещей, которые меня интересуют и с которыми я полностью согласен, в отличии от многих криптозоологов, это что налет цивилизации на человеке очень и очень тонок. Достаточно увидеть как по-варварски и по-первобытному ведут себя многие люди в условиях войны.
И я считаю, что в разные века, в том числе на территории моей страны Великобритании, были люди, вступившие на путь регрессии и оставившие общество и цивилизацию (Паранормальные новости — paranormal-news.ru)
Хорошо известный факт, что многие так называемые «дети-Маугли», которые годами жили в природе и ходили без одежды, были найдены с пушком волос, покрывавшим все их тело от ног до головы. Эта особенность (рост волос на теле) также может появиться у людей больных анорексией и в целом у сильно голодающих.
В медицине подобный пушок из тонких волос называется лануго и обычно они встречаются в нормальных условиях лишь у новорожденных, выпадая спустя несколько недель. Но в условиях сильного голодания и утери жировой прослойки лануго часто начинает расти и у взрослых людей, особенно на ногах, лице, груди и спине.
Это не аномалия, а естественная реакция организма, который пытается таким образом сохранить оставшееся тепло при отсутствии жира, который является защитой от холода. В отдельных случаях волосы растут так сильно, что человек покрывается настоящей «шубой» из лануго. Иногда лануго возникают и здоровых людей и эта болезнь называется гипертрихозом.
Можно представить себе, что когда-то давно в прошлые века некоторых людей изгоняли из деревень за какие-то провинности или потому, что они были психически больны. Эти люди скитались, а потом для поиска пропитания уходили жить в леса.
Неизвестный бродяга с густой шерстью на спине
В таких суровых условиях они почти наверняка часто недоедали и у них не было возможности найти себе одежду. Таким образом вскоре у них на телах начинали расти волосы и чем дольше человек жил в таких условиях, тем больше волос у него не было.
Иногда эти люди попадали на глаза другим людям и для них они выглядели как двуногие человекоподобные существа, заросшие мехом. То есть как обычные современные йети.
В английских архивах нередко можно встретить необычные истории о диких людях. К примеру о дикарях из Йеллоухэм Хилла, что возле Дорчестера, в графстве Дорсет. Там в частности встречаются истории о том, что эти дикари похищали местных женщин и девушек и утаскивали в леса. А когда девушки возвращались оттуда, то были глубоко беременными.
Конечно, это могли быть просто выдумки в попытке объяснить внезапные беременности, но сам факт того, что девушки теоретически предполагали возможность заиметь ребенка от дикого волосатого существа из леса показывает, что они видели в них схожее с человеком существо, а не животное.
Кстати подобные истории встречаются во многих местах по всему миру и может быть в этом есть что-то куда более древнее. К примеру эти дикие существа и мы имели общего предка.
Средневековый рисунок с похищающим женщину диким человеком
А неподалеку от Дорсета в Сомерсете тоже ходили истории про диких людей. Много лет назад в заброшенной ныне шахте там жили какие-то человекоподобные существа, которых не раз видели местные шахтеры. Иногда, приходя утром в шахту, рабочие видели. что их тележки и другое оборудование перевернуты и разбросаны как попало.
Что самое любопытное, подобные странные человекоподобных существ в Сомерсете попадались на глаза и в наше время, в том числе в 1993 году. Вот точная история одного очевидца из моих архивов?
«Я был на прогулке с собаками в лесу, когда вдруг услышал неподалеку звуки сломанных веток. Я не обратил внимание, но собаки вдруг стали очень беспокойными и побежали по направлению к дому. А я в тот же миг ощутил совсем близко неприятный запах словно от мокрой собаки и услышал чье-то тяжелое дыхание.
Я тоже побежал к дому, но через несколько метров запнулся и упал, а когда я повернулся, то увидел над собой очень высокого, метра два ростом, человека, покрытого темно-коричневой шерстью с ног до головы и похожим на большую обезьяну. Он просто стоял и смотрел на меня умными глазами и иногда наклоняя голову, словно пытаясь получше меня рассмотреть. Примерно через 20 секунд он повернулся и ушел в лес».
Может быть где-то в Великобритании (и других местах) и правда живут не загадочные животные, а именно одичалые люди? Причем возможно живут уже многие века, передавая одичалость своим потомкам.
Источник
Фантазия японского художника: что было бы, если человек будет похож на животное? (16 фото)
Люди часто ассоциируют себя с животными. Например: хитрый, как лис; сильный, как бык; быстрый, как гепард; голодный, как волк и так далее. А японский художник из Осаки по имени Сатоши Кавасаки решил развить эти метафоры со всеми деталями и подробностями. Например, что было бы, если бы у человека были ноги как у фламинго? Обычный человек представит, как парень машет руками и взлетает. но Сатоши имеет более четкое представление об этом. Давайте посмотрим на смелые и очень подробно реализованные фантазии Кавасаки.
«Фламинго часто стоят на одной ноге и спят так же. Тело этих птиц тоже очень необычное, поэтому я нарисовал скелет фламинго и как выглядел бы человек, стой он на одной ноге.»
«Я попытался нарисовать, что было бы, если бы у человеческих ног в основе были лапы животных.»
«Было много просьб нарисовать стопу человека по образу птичьей ноги. Я нарисовал человека со скелетом птицы.»
«Дельфины в воде воспринимают звуки через вибрацию. Бетховен был глухим, но справлялся с этим, тоже воспринимая вибрации.»
«У черепах уникальный скелет, а панцирь частично состоит из рёбер, лопаток и таза. Основываясь на скелете черепахи, как выглядели бы мы? Я нарисовал картинку.»
«Когда моллюсков нагревают, их ракушка открывается. Её закрывает специальная мышца, которая открывает ракушку, если расслабляется. При нагревании протеин в мышце изменяется, при этом сцепление между ракушкой и мышцой исчезает, а моллюск открывается.»
«Слоны очень большие, но стоят на цыпочках, а верблюды двигаются больше как балерины. Впрочем, у всех них в пятке есть подушечка из мышц.»
«Кролики как будто всегда горбятся, и им должно быть очень приятно потягиваться.»
«Я сравнил крылья летучей мыши и птерозавра на примере человеческой руки.»
«В греческой мифологии упоминались наполовину люди, наполовину птицы, которых звали «гарпия». Я попытался нарисовать такую, взяв за основу скелет птицы и человека.»
Источник
«Тут замешана любовь»: как наши предки лишились волос на теле
Как случилось, что человек стал голым? Дело в любви, считал Чарльз Дарвин, а научный журналист Александр Соколов подтверждает: наши предки считали гладкую кожу очень привлекательной и искали себе именно таких партнеров. «Нож» публикует фрагмент из новой книги Александра «Странная обезьяна: куда делась шерсть и почему люди разного цвета», которая вышла в издательстве «Альпина нон-фикшн», о том, как половой отбор избавил нас от густой шерсти.
Обратим внимание на очевидный факт: не все люди одинаково безволосы. Мужчины лишились шерсти в гораздо меньшей степени, чем женщины, вдобавок лица их украшены бородами и усами. А раз речь идет о признаке, по которому один пол сильно отличается от другого, пора поговорить о половом отборе. <…>
Напомню, что половой отбор — итог конкуренции за партнера: например, самцы соревнуются между собой за самку, а та выбирает наиболее привлекательного и перспективного — как в плане генов, так и в плане заботы о будущем потомстве. Ну, или наоборот — самки борются за лучшего самца. В результате одни особи оставляют больше потомства, чем другие.
Сам Чарльз Дарвин в книге «Происхождение человека и половой отбор», рассуждая о человеческой безволосости, склонялся к мысли, что «тут замешана любовь». Другие гипотезы — и паразитарная, и климатическая — Дарвину казались неправдоподобными.
«Я склонен думать, что первоначально мужчина или, скорее, женщина лишились волос ради украшения», — писал великий натуралист.
Поэтому, полагал Дарвин, человек так резко отличается от других приматов: ведь именно признаки, по которым один пол производит впечатление на другой, могут особенно контрастно выделять вид даже среди близких родственников. Что же значит «украшение»?
Вспомните оголенную заднюю часть тела у различных обезьян — часто эта область еще и ярко окрашена, чтобы притягивать взгляды партнеров. По Дарвину, таким же образом начала исчезать шерсть у наших предков, причем, вероятно, сначала у самок — так как у современных женщин волос на теле меньше, чем у мужчин. Самцам нравились более короткошерстные самки, а самкам — более гладкие самцы. А может быть, отбор шел и в одностороннем порядке, только со стороны самцов, но работал на оба пола, поскольку у коротковолосой самки и дочери, и сыновья получались редкошерстными.
Почти 100 лет спустя доводы Дарвина повторил Десмонд Моррис в «Голой обезьяне» (1967). Может, дело тут даже не во внешнем виде, а в осязании: голая кожа гораздо более чувствительна, и, следовательно, при половых контактах соприкосновение безволосых частей тела возбуждало партнеров сильнее, делало таких индивидов более желанными и даже укрепляло парные связи, что очень важно для сообщества гоминид.
У обезьян оголенные участки в нижней части тела, способные набухать и краснеть, называются половой кожей. Как заметил приматолог Уильям Монтанья, у человека в некотором роде вся кожа стала «половой».
Сходным образом рассуждал зоолог Уильям Стефенсон. Даже вне сексуальных контактов чувствительная кожа влияет на поведение животного — заставляет его быстрее реагировать на изменения окружающей среды, скажем, бежать от жары.
Безволосые покровы способствуют близким контактам не только между половыми партнерами, но и между матерью и детенышем.
Обратите внимание, что у многих животных области тела, где к родителю прижимается отпрыск, часто безволосы или покрыты редкой шерстью — например, грудь у приматов. Можно вспомнить, правда, что детенышу обезьяны нужно еще и за что-то держаться (за шерсть!), а также что наиболее интимные участки тела у людей — области вокруг гениталий — почему-то покрыты довольно жесткими волосами.
Оригинально мыслит американский нейробиолог Марк Чангизи. Он полагает, что дело не в осязании, а в визуальном восприятии оголенной кожи. Чангизи даже выдвинул необычную гипотезу о том, зачем приматам цветное зрение. Традиционно считается, что умение различать цвета понадобилось обезьянам, чтобы замечать в листве спелые плоды или съедобные побеги.
Странно здесь то, что, хотя пищевые предпочтения приматов очень разнообразны, их различия в цветовосприятии (у тех обезьян, кто обладает цветным зрением) невелики. Однако у всех млекопитающих красная кровь — а значит, цвет кожи у самых разных животных, в зависимости от наполнения их тканей кровью, меняется сходным образом.
Кожа приматов, под влиянием эмоций или самочувствия, способна принимать самую разную окраску — от пунцовой до зеленоватой. Вот вам и гипотеза: обезьяны стали распознавать цвета, чтобы наблюдать за изменениями цвета кожи!
В отличие от большинства млекопитающих, у многих обезьян отсутствует шерсть на части лица, оголен зад и некоторые другие хорошо заметные части тела. Зачем? Чтобы соплеменники могли следить за цветовой сигнализацией.
Кожа, бледнея или багровея, помимо нашей воли информирует об эмоциях, о намерениях, а также о болезнях. Ну а алеющий зад самки обезьяны — как светофор для самца, сообщающий о готовности к соитию.
Когда наши предки встали на две ноги, их спины и животы стали издали бросаться в глаза — вот шерсть на них и исчезла, дабы сделать цветовую сигнализацию еще эффективнее. С ходу, конечно, сложно представить, о чем человек может сигнализировать голым животом. Но почему бы не выражать гнев или радость, скажем, затылком?
«Хуже всего на нашем теле видны три области (и все три мало годятся для цветовой сигнализации): макушка, подмышки и пах, — аргументирует Марк Чангизи. — Обратите внимание, что у людей эти участки, как правило, покрыты волосами». По поводу паха я бы, пожалуй, поспорил.
Логика — коварная штука! По мнению Бернарда Кэмпбелла, волосы на лобке служили для сексуальной сигнализации, ибо видны издалека. Вот почему я за физические модели.
Чангизи предвидит возражение: приливы крови хорошо заметны на бледной непигментированной коже европейца, но у наших предков кожа, вероятно, была темной! Даже если так, «цветовое зрение возникло гораздо раньше, чем люди, а кожа наших обезьяньих предков вполне могла быть светлой».
Иначе говоря, цветовое зрение приносило пользу тогда, когда кожа древних обезьян была бледна, потом уже гоминины — предки человека — потемнели, и спустя сотни тысяч лет навыки разглядывания кожи опять пригодились, когда некоторые люди снова стали светлыми.
Но вернемся к теории полового отбора. Существует несколько моделей (не исключающих друг друга), объясняющих, как работает половой отбор.
Во-первых, это «Фишеровское убегание» (теория предложена английским биологом Роналдом Фишером). Согласно ему, предпочтение, которое самки начинают отдавать некоторому признаку самцов, может возникнуть совершенно случайно, спонтанно, в результате мутаций.
Самки, предпочитающие самцов с определенным — случайно выбранным — украшением, спариваются с ними и передают такое украшение своим сыновьям, а дочерям — страсть к самцам, обладающим подобной красотой.
В каждом следующем поколении усиливается и признак, и его привлекательность. Так у самцов павлинов развились огромные и вроде бы мешающие им жить хвосты, у оленей — ветвистые рога. Может быть, так было и с гладкой кожей — это просто признак, случайно ставший желанным?
Во-вторых, гипотеза хороших генов: ярко выраженные половые признаки говорят о том, что их носитель, преодолев все трудности, достиг половой зрелости, хорошо питался и обладает отличным здоровьем — настолько хорошим, что может себе позволить даже чрезмерно развитые украшения, мешающие жить.
Отсутствие шерсти, на первый взгляд, трудно назвать украшением, хотя, пофантазировав, с этой трудностью мы справимся. Например, когда кожа не скрыта под волосами, животное может демонстрировать ее качество, а также мускулатуру и общее сложение своего тела: шерсть маскирует телесные изъяны. Все же на роль украшения больше годятся борода и другие «очаги» волос у человека, чем голая кожа.
В-третьих, это <…> избегание паразитов — фактически вариация на тему «хороших генов»: сильно выраженные половые признаки сигнализируют о том, что самец устойчив к паразитическим атакам.
И наконец, еще один вариант, близкий предыдущему: сексуальные сигналы говорят об отменном иммунитете. Тестостерон, который отвечает за развитие вторичных половых признаков у самцов, одновременно может, если его много, угнетать работу некоторых звеньев иммунитета. Самец, который готов идти на такой риск, жертвовать иммунитетом ради красоты, и вдобавок дожил до репродуктивного возраста, — достойный выбор для самки.
Все перечисленные варианты — даже последний — при желании можно приложить к истории с исчезновением волос.
Некоторые сторонники полового отбора предлагали «комбинированные» варианты гипотезы. Скажем, «половой отбор плюс неотения»: мужчины, как правило, предпочитают юных женщин. Почему? Во-первых, плодовитость женщин достигает пика в очень молодом возрасте, а затем падает. Эта тенденция у мужчин выражена слабее. Во-вторых, признаки, подчеркивающие юность, детскость — большие глаза, маленький нос, округлый череп и гладкая кожа, вызывают родительские чувства, стремление опекать.
О самках, выглядящих более детски, самцы начинали заботиться с особым рвением, поэтому у женщин в процессе эволюции прогрессировали черты, создающие видимость детскости, — в том числе безволосость.
Особо хитроумную версию роли полового отбора в исчезновении шерсти предложил философ и психолог Джеймс Джайлс, который сформулировал концепцию под названием «Теория голой любви».
По версии Джайлса, дело было так. Когда наши предки стали прямоходящими, их стопы сильно изменились: большой палец примкнул к остальным, появились продольный и поперечный своды. Получилась отличная опора, только хвататься такой конечностью стало уже не с руки. И как быть детенышу? Раньше он висел на мамаше. Хватательный рефлекс, причем как у верхних, так и у нижних конечностей, — память о тех далеких временах — до сих пор сохранился у младенцев.
Когда гоминиды выпрямились, необходимость удерживаться на теле родителя возросла, да стопы-то уже не те. Держаться только на руках — не вариант, велик риск сорваться. Пришлось матери придерживать ребенка самой. Однако если руки заняты, то неудобно собирать еду, сложнее убежать от хищника. Чтобы самки постоянно держали детенышей, понадобился какой-то особый стимул.
Таким стимулом, полагает Джайлс, стало удовольствие от «интимного контакта между ребенком и матерью»: преимущество получали самки, которым нравилось прижимать своего отпрыска к себе. Контакт «кожа к коже» особенно приятен, поэтому самки и детеныши с более редкой шерстью получали преимущество.
Некоторые исследования показывают, что и сейчас, если сразу после родов мать прижимает голого ребенка к своей обнаженной груди, кормление протекает более эффективно. Автор полагает, что те эротические ощущения, которые женщины испытывают при стимуляции груди и сосков, имеют адаптивное значение.
Шерсть на груди у наших предков исчезла, чтобы матери чаще хотелось прижимать дитя к себе, — это снижало детскую смертность. Так «материнский отбор» работал на поредение волос.
Этому способствовало и то, что наши предки уже не проводили столько времени на деревьях: раньше шерсть оберегала кожу от царапин, причиняемых острыми ветвями. Теперь, в саванне, необходимость в такой защите отпала.
Читатели спросят, а где же тут половой отбор? Но отношения между матерью и ребенком служат прототипом для сексуальных связей у взрослых. Еще в середине XX века приматологи заметили, что если детеныша макаки-резуса лишить контакта с матерью, то, повзрослев, бедняга испытывает трудности с половым поведением.
Вероятно, юный гоминид, обнимая мать, получал удовольствие от контакта «кожа к коже» и в дальнейшем искал подобных ощущений при поиске полового партнера — той самой «голой любви». В какой-то момент индивиды с редкой шерстью стали более привлекательными. Так материнский и половой отбор привели к исчезновению волос на теле.
Джайлс считает, что поредение шерсти, помимо прочего, способствовало увеличению длительности полового акта. У шимпанзе, пишет он, спаривание длится в среднем не более семи секунд. У человека же средняя продолжительность полового акта — около 10 мин, в 85 раз дольше! А все потому, что кожа без волос более чувствительна, и наши предки путем объятий и ласк стремились продлить приятные ощущения. Отсюда один шаг до влюбленности, привязанности… крепкой семьи.
Длительные связи, забота самцов о самках благоприятно сказывались на жизни детенышей. Будь люди волосаты, как предки, не знали бы мы всех радостей романтической любви, утверждает Джайлс.
В оригинальности не откажешь, но как много в теории «голой любви» допущений и как мало высказываний, поддающихся проверке! Отдельного изучения заслуживает вопрос: а действительно ли голая кожа более чувствительна, чем покрытая волосами? Мы с этим еще разберемся.
Не менее своеобразна идея, предложенная психологом Джудит Рич Харрис. Эта ученая дама считает, что особую роль в эволюции человека сыграл инфантицид, т.е. убийство детей. Харрис вводит даже специальную разновидность отбора, которую считает дополнительной к естественному и половому — родительский отбор.
Известно, что во многих человеческих культурах инфантицид, увы, не был исключительным явлением даже в XX веке, не говоря о древности, когда другого пути контроля рождаемости просто не существовало. Новый ребенок ложился тяжелым бременем на семью, поэтому родители — прежде всего мать — всякий раз решали: оставить чадо или же «отнести в лес».
Такая участь могла постигнуть, например, девочку (мальчик-то престижней!), или слабого ребенка, или дитя с физическими изъянами. Получается, люди занимались своего рода селекцией детей, и, даже если такой тяжелый выбор производился изредка, за десятки тысяч лет эволюции родительский отбор мог стать важным фактором, влияющим на человеческую популяцию.
Харрис описывает случай, который вычитала у антрополога Марджори Шостак: 50-летняя Ниса из племени бушменов кунг рассказала той о своем детстве. (Обратите внимание на достоверность сведений: 50-летняя женщина поведала ученому о событиях 40-летней давности. Разговор явно велся на языке, чужом для одного из собеседников. И вот записанный антропологом рассказ психолог использует как свидетельство в пользу своей гипотезы.)
Так вот, когда Ниса была маленькой, ее мать в очередной раз забеременела, продолжая при этом нянчить младшего братика Нисы. Мать планировала избавиться от младенца — куда еще один сосунок? Но, увидев новорожденную девочку, передумала: настолько красивой та ей показалась из-за своей «светлой и гладкой кожи».
Итак, по мысли Харрис, внешняя привлекательность не только влияла на популярность у противоположного пола — у симпатичного дитяти было больше шансов не погибнуть сразу после рождения, очаровав собственную маму.
Для этого, конечно, признаки, воспринимаемые как красивые, должны проявляться немедленно при появлении ребенка на свет. К их числу Харрис отнесла отсутствие волос на теле и цвет кожи.
Исчезновение шерсти вряд ли принесло предкам человека пользу. Роль эволюционной бритвы ученая отводит не естественному отбору, а некой «эстетике», возникшей у группы людей относительно недавно — возможно, даже у ранних Homo sapiens или их непосредственных предков.
По каким-то причинам эти люди стали всех существ, покрытых шерстью, считать «животными», добычей, а себя (видимо, к этому моменту уже редкошерстных) — «людьми». Вот поэтому, если рождался ребенок, на коже которого родители видели слишком много волос, от него старались избавиться как от непривлекательного. Такие предпочтения вдобавок к выбору более гладких половых партнеров быстро избавили наших предков от шерсти, «оставив их совершенно голыми под полуденным солнцем».
Харрис на этом не останавливается и предлагает свою гипотезу вымирания неандертальцев. В ледниковой Евразии те бы не выжили без густой шерсти! Конечно, неандертальцы владели огнем, но невозможно все время сидеть у костра — надо ходить на охоту. Древним аборигенам Европы была неведома игла, так что и хорошей одежды они не знали, а шкура оленя, наброшенная на плечи, не спасала от стужи.
Очевидно, что неандертальцев защищала их естественная одежда — шерсть, так же как согревала она мамонтов или шерстистых носорогов. Заметим, что их африканские родственники — нынешние слоны и носороги — гладкокожи. Видимо, такими же были колонизировавшие Европу около 50000 лет назад Homo sapiens. Косматые неандертальцы казались им всего лишь животными, на которых кроманьонцы тут же открыли сезон охоты, подобно тому, как охотятся нынешние африканцы на горилл и шимпанзе. Итог вам известен…
Резвясь, Харрис вспоминает о высказанной антропологами мысли, будто бы неандерталец, если его нарядить в современный костюм, не выделялся бы из толпы прохожих на улицах Нью-Йорка. Как же! Получил бы этот волосатик дротик с транквилизатором и отправился бы прямиком в зоопарк (такие шутки известный психолог позволяет себе на страницах журнала Medical Hypotheses).
Кстати, рассказ Харрис о ее гипотезе включен в сборник «Во что мы верим, но не можем доказать» (в 2016 году эта книга вышла на русском языке). К чести исследовательницы, она согласна с тем, что ее концепция пока что недоказуема. Вот найдут ученые где-нибудь во льдах мумию неандертальца с сохранившимися покровами — тогда и поговорим.
Источник
Что было бы, если бы люди произошли от котиков, а не обезьян
Никита Моисеев 26 июня, 2020
Согласно теории эволюции, человек произошёл от приматов. Эти предположения были сделаны еще Чарльзом Дарвином, а впоследствии подтверждены другими учёными. Но у теории было и множество критиков, в частности, им не нравилось, что человек мог произойти от таких весьма непривлекательных животных, как обезьяны. Так давай предположим, что было бы, если бы люди вели свой род от других животных, например кошек.
Схожие предки
Приматы, так же как и виверровые (предки современных кошачьих), одно время находились на общей экологической нище, а именно были мелкими древесными хищниками. Но в дальнейшем приматы выбрали путь падальщиков и стали всеядными существами. Это сильно отразилось на развитии скелета. Из-за особенностей питания у приматов стали образовываться мощные челюсти, изменяться зубы и так далее.
Кошачьи же не пошли по стопам наших предков, а остались на пути охоты. Они постепенно вытеснили иные виды, а их тела преобразились, стали сильными и ловкими. Но предположим, что у кошек, как и у приматов, тоже появились предпосылки к дифференциации. Если древние люди оказались на равнинах и были вынуждены приспосабливаться к жизни там, то кошки вполне могли остаться в лесу.
Первые шаги
Возьмём за основу предположение о том, что древние кошачьи столкнулись с серьёзной борьбой за жизненное пространство. Вот некоторые виды были лишены своей природной среды, и теперь у них есть только два пути: умереть или воспользоваться разумом для преодоления возникшей проблемы.
Для улучшения своих навыков охоты древесные кошки, у которых наиболее, чем у остальных, развиты пальцы, догадались взять в лапы палки и тем самым сравняться в эффективности с другими видами, а то и превзойти их. Кошачьи стали бы сбиваться в стаи ради охоты, ведь группой выживать легче.
Эти котики стали бы передвигаться на задних лапах — в передних держали бы палки — и их тела бы постепенно изменялись. Так как они проживали в основном в лесах, то у них бы остались сильные передние конечности для лазанья по деревьям, но вот ставка теперь была бы больше не на силу, а на выносливость и ловкость.
В связи с передвижением на задних лапах ноги бы стали походить на человеческие. Также у кошколюдей, скорее всего, остались бы хвосты для всё того же передвижения по деревьям. А глаза и уши были бы приспособлены для охоты ночью и выглядели бы как у наших кошек. Но вот с постепенным развитием и изобретением одежды надобность в шерсти бы понемногу отпадала.
Мы не сеем
Так как кошачьи оставались бы хищниками, для нормальной жизни им бы пришлось в идеале освоить скотоводство, так как с ростом племени охотой на диких животных всех было бы не прокормить. Значит, кошачьи бы покинули леса и жили бы в предлесовой зоне для содержания стад. Некоторые племена стали бы вести по большей мере кочевой образ жизни, чтобы перегонять стада на новые пастбища.
Культура, основанная на охоте, привела бы к тому, что племена не были слишком большими, так как не могли прокормиться, но при этом все кошколюди участвовали в охоте, так как собирательством не зачем было бы заниматься. С детьми при этом оставляли бы особи, которые не могут охотиться, а это пожилые члены стаи или больные. Если бы их сил не хватало, то детёнышами занимались бы по очереди или отдельные индивиды вроде кошки-няньки.
Такая структура общества привела бы к увеличению роли опытных самцов и самок. Они в результате естественного отбора выживали и становились во главе стаи, так как на них бы ложилась забота о потомстве. Возможно, роль биологических родителей для кошек была бы меньше, чем роль наставника, который обучал их выживанию, пока мама и папа были на охоте.
Это моя добыча
Вот у нас в результате эволюции образовались разумные кошачьи, которые сбились в стаи, ими стали руководить сильные и мудрые лидеры, а каждый член сообщества занимался в основном охотой. Но с развитием приходит нехватка ресурсов, а следовательно, и борьба за добычу с другими племенами.
Войны кошачьих наверняка отличались бы от наших. Так как среди мужчин и женщин не возникло бы серьезного различия в силе из-за перечисленных ранее особенностей, то в борьбе принимали бы участие все особи. А если сражаются все, то победа всегда будет даваться только очень тяжелой ценой.
Из-за этого войн стали бы избегать, так как они бы могли приводить к уничтожению целых племён. Возможно, что вместо массового насилия существовали бы битвы один на один между сильнейшими воинами для определения того, кто будет охотиться в определённой местности. Но не исключено было бы возникновение каннибализма и охоты на членов другого племени.
Развитые кошачьи
В результате тяжёлой борьбы за выживание государства кошколюдей стали бы населять небольшие, прямоходящие и безволосые кошки и коты. Скорее всего, у них бы остались большие и пушистые хвосты, так как прятать под одеждой их было бы неудобно. Кто знает, может, красота и сексуальность определялась бы длиной и пушистостью хвостика. Ушки бы тоже остались торчком и были бы покрыты мехом, но вот глаза стали бы схожи с нашими, так как охоты ночью постепенно стало бы не хватать.
Источник